1
В Марокко меня знают как Андрэ, хотя, конечно же, это не настоящее мое имя. Мне кажется, что свое настоящее имя и я уже начинаю забывать после стольких лет работы в этой, ранее принадлежащей Карфагену, стране, пережившей правление римлян, византийцев, арабов, пиратов, испанцев, французов и наконец остановившейся на правлении арабо-берберского содружества.
Правильнее сказать, что я имел две работы, но одна из них прекратилась, хотя я для себя продолжаю ею заниматься и скорее всего из-за создавшейся за долгие годы привычки, а может просто по причине ностальгического отношения к этой профессии.
Официальной работой продолжает оставаться Туристическое агентство, поставляющие гидов для славяноязычных туристов, посещающих нашу оранжевую страну с 2005 года в безвизовом режиме.
Я сказал «нашу»? Ну, наверное, я уже могу так сказать после 20 лет пребывания.
Тогда 20 лет назад я стал резидентом советской разведки в Марокко. Легенда состояла из возникшего желания француза Андрэ Рулье, владельца небольшого туристического бюро в Париже, переехать на поселение в Марокко, чтобы расширить свой туристический бизнес за счет стремительно возрастающего интереса в посещении экзотических стран с хорошими пляжами и едой, внезапно оказавшейся свободной в перемещении за железный занавес, новоиспеченной массы туристов из разваливающегося блока социалистических стран и самого СССР.
Безусловно основной моей целью как резидента, а об этом теперь уже можно говорить, было исследование и отслеживание стратегических связей Марокко с США и Францией в военном и политическом отношении, которые, к слову сказать, в 2004 году, как мы и предполагали, привели к тому, что Марокко получило статус главного союзника США, не входящего в НАТО.
Этакий ответный жест американцев за то, что в в 1777 году Марокко оказалось первым государством, признавшим независимость США.
Также нам было поручено «вести» и «приглядывать» за туристами из СССР. Тогда это уже были, конечно, не те времена, что при Брежневе и Андропове, но система не хотела перестраиваться «перестройкой» Горбачева и «ломкой» Ельцина и продолжала плыть по течению.
Так что наше турагенство в этом плане было настоящей находкой для прикрытия шпионов. Благо в СССР училось достаточное количество марокканцев, овладевших русским языком, которых мы и вербуя и не вербуя привлекали к нашей работе. Обслуживать и отслеживать клиентов.
Упуская детали скажу, что после развала СССР мой статус резидента еще какое-то время продолжал вяло оставаться, но потом пришло уведомление, что резиденция ликвидируется и мне предложили вернуться на родину.
Учитывая, что семьи у меня на родине не было, а родственники все, увы, царствие им небесное, я решил не возвращаться. Руководство, если оно, конечно, в те меняющиеся времена, могло так называться, решило ничего в отношении меня не предпринимать. Или просто забыло. Или, как говорится , баба с довольствия – еще один автомобиль с мигалкой.
Конечно кое-кто из коллектива вернулся на родину пожелав мне удачи. С тех пор мы, как разведчики хоть и бывшие, связей не поддерживаем.
Короче остался я на моей новой родине с моим старым туристическим бизнесом и арабо-берберским коллективом, который продолжал выполнять свою двойную работу и был горд этим.
Конечно финансирование из центра прекратилось, но надо сказать, что к тому времени, наш бизнес достаточно окреп и нам удалось не только скопить определенное количество средств на обеспечение очень беззаботной жизни, продолжая при этом выплачивать своевременно зарплату работникам, но еще и открыть, дополнительно к основному офису в Агадире, филиалы компании по всей стране, в частности, в Маракеше, Касабланке и Рабате. Наладились связи с, на дрожжах растущими, туристическими фирмами в восточноевропейских странах, России, Казахстане.
Жизнь стала больше заполнена планами, договорами, эксклюзивными соглашениями, счетами, дебетом и кредитом, недовольством, поднимающих планку туристов, разрешением споров и всякой остальной чепухой, присущей туристической деятельности.
Продолжая формально быть главой компании, все оперативное руководство я переложил на моего самого надежного долгожителя нашей конторы Рашида Мерлая, окончившего в свое время институт Патриса Лумумбы в Москве, который справлялся со всеми делами уверенно и успешно.
Рашид был вообще доволен и работой и жизнью. Его импортированная из СССР жена Светлана, родила ему двух очаровательных араборуссов. Темного мальчика, которого естественно назвали Мухаммед и второго светловолосого тоже мальчика, которого нарекли Алик.
И хотя я и званый гость в доме Рашида как в праздники, так и в будни, я в силу необходимости сохраняю дистанцию и посещаю семейство Мерлая только по большим праздникам. Новый год, дни рождения. Со Светланой мы созваниваемся иногда, ну так, чтобы поболтать, вспомнить заповедные места нашей далекой родины. Мальчики теперь уже подросли и сейчас Рашид занят подготовкой к получению ими образования в Российской Федерации, продолжая традиции его семьи.
Что касается моей семейной жизни, то она не сложилась, да и не должна была. На родине у меня никого не осталось, по легенде я должен был играть роль этакого французского ловеласа и длительные связи не допускались руководством. А потом я как-то незаметно привык к одиночеству и, учитывая, что страна такова, что сильно не разбежишься в этом плане, мои короткие «деловые» командировки в Париж решали не только деловые вопросы.
2
Конец августа. Днем уже не так жарко, а ночью достаточно прохладно. Но я люблю это время года. Наверное это потому, что я Дева по гороскопу.
Встречать ночные рейсы, прилетающих в Агадиру туристов, стало моей привычкой не так давно. Толи бессонница тому виной, толи ностальгия по прошлому, толи занятие поддерживать себя в форме.
Агадир аль Массира аэропорт, расположен в 25 от центра города, совсем небольшой по европейским меркам и выдержан в арабском стиле без всяких там высокотехнологичных штучек.
Много повидавшие русские и русскоязычные туристы обычно поражаются при виде такой простоты.
Я увидел её, когда к ней подскочил бодрый бербер, выхватил из рук чемодан и потащил его к автобусу. Она, естественно не понимая, что это совершенно нормальный в этой стране и примитивный способ заработать, проявила сопротивление, но, привыкший к такой реакции бербер, не обратил на это внимания и уверенно попер чемодан к автобусу.
Почему я обратил на неё внимание? Мучаюсь, но не могу до сих пор найти ответа. Что-то необычное было в ней и что-то необычное застучало у меня в области сердца.
Мой работник Бени был где-то рядом - мы всегда встречаем рейсы, если ими летят туристы, которых мы обслуживаем. И у нас есть все списки и фамилии.
У меня даже возникло желание позвонить ему и выяснить её имя. Но я не стал этого делать, подумав, что ни к чему, а на самом деле отложив это до утра.
Конечно носильщики обрадовались, когда услышали, что она с друзьями направляется в Royal Atlas Hotel and Spa. Для каждого араба и бербера престижно иметь клиентом туриста остановившегося в таком отеле. В их глазах, как у Скруджа МакДака в мультфильме, сразу начинают крутиться драхмы чаевых.
Совершенно необъяснимо почему, но я поехал вслед за автобусом и обогнав его, приехал в отель первым. Махнув знакомому ночному портье, взял в баре зеленого мятного чая или виски как его здесь называют и расположился в кресле напротив регистратуры.
Они подъехали минут через пять и пока исполнялись все процедуры регистрации я как заговоренный не мог оторвать от нее глаз. На вид возраст её было определить невозможно, я бы сказал от 23 до 29. Но это было не существенно. Все в этот момент стало несущественно. Ни возраст, ни разница в нем, ни место, ни действие. Ни то, что возможно среди её друзей был её друг, а может и больше, чем друг. Я просто смотрел на неё и все. Забыв все принципы конспирации, которыми владел в совершенстве.
Закончив все формальности она с друзьями пошла к лифту и он унес её бесшумно двигаясь и сообщая новости по, встроенному в его тело, телевизору.
Я вышел во внутренний двор отеля и долго сидел у бассейна окруженного пальмами, приходя в себя.
Бывает же так... Раз и сразу попадаешь в цель.
Живя так долго в оранжевой стране Марокко, я придумал для себя цветную теорию людей. У каждого человека свой цвет и он отражает внутренний мир человека и его предназначение в этом мире.
Она была оранжевой девушкой.
Мой самый любимый цвет. Я видел полу-оранжевых, почти оранжевых, где-то близко оранжевых людей.
Но она была по настоящему оранжевой.
Согласно моей теории Оранжевый человек несет тепло, позитив, любовь и счастье. Оранжевых людей не так много и тем они ценнее. Оранжевого человека мы видим сердцем и тянемся к нему. Оранжевый человек более раним и требует заботы и защиты. Оранжевый человек красив во всем. Встретить Оранжевого человека счастливая редкость.
Я внезапно оказался счастливым.
3
На следующее утро, проводя планерку в офисе, я попросил Рашида передать мне списки прилетевших ночью туристов для ознакомления.
Её звали Тина. Странное имя. Впрочем у оранжевой девушки должно быть странное имя.
Ей оказалось практически на 15 лет меньше, чем мне и в этом плане мой наметанный взгляд разведчика не подвел, предположив её возраст вчера. Впрочем это не имело для меня никакого значения. Мне просто жутко захотелось её увидеть.
Рашиду, который еще верил в то, что наша деятельность двойная, я сказал, что получил задание проследить и охранять девушку по имени Тина на протяжении всего её нахождения в Марокко. А учитывая, что задания важное, то руководить всем буду я сам, а Рашид обеспечит оперативное слежение с помощью агента Мустафы, который будет выполнять функции гида и агента Мулая, который будет прикрывать всю операцию.
К завтраку она спустилась не на центральном лифте и, войдя в ресторан с черного входа, она с сотоварищами долго не могли понять, почему никого нет или может завтраков не бывает в этой пальмовой стране.
Она завтракала, а я делая вид, что читаю свежие новости в газете, наблюдал за ней. И что-то сладостное и спокойное текло по моим венам к сердцу.
Они что-то увлеченно обсуждали с друзьями, она смеялась, я видел в ней ум и интеллигентность, такт и твердость, нежность и страсть.
Но завтрак и газета закончились и для нее начался первый день, расписанной по часам, туристкой жизни.
Последующие три дня пролетели как одно мгновение.
Она посетила все имеющиеся достопримечательности Агадира. От морского порта, старинной крепости до мечети Хасана II.
Она испытала на себе хамам, скраб и грязь Spa и мне показалось ей понравилось ощущение, но цены не привели в восторг.
Вообще цены и переводы драхм в рубли и обратно доминировали на протяжении всех этих, мчащихся со скоростью японского “булит-трейн”, дней, заставляя её изъясняться с помощью калькулятора и возмущаться ценами.
Обычно этого не делая, Мустафа старался предупреждать её от совершения неразумных действий заранее не договорившись с арабоберберами о цене. По этой причине они не покатались на верблюдах, но все-таки не совсем успешно в материльном плане сфотографировались с козлятами.
Она не искупалась в море по какой-то причине, но долго ходила по песчаному берегу и разглядывала рыбок.
Только один раз пришлось нашей группе оперативно вмешаться в развитие событий. На рынке продуктов, когда ей захотелось купить апельсинов, которые ей совсем не показались оранжевыми. Тут надо сказать, что с приходом туристов на рынок цены становятся немыслимыми и переведя их в рубли она впала в ступор.
Мулай сориентировался в обстановке и через 3 минуты, заплатив продавцу апельсинов на выходе с рынка определенную сумму за все имеющиеся у него апельсины, мы оказались продавцами и сократили стоимость в 20 раз. Был, конечно, риск, что арабы все раскупят ведрами быстрее, чем она подойдет, но риск был оправдан. Конечно она не запомнила ни Мулая, который взвешивал, ни меня, хотя по европейски я дал ей сдачу с 5 драхм. Но это и не было целью. На базаре этот случай со снижением цен и сдачей обсуждали потом месяца два.
Мы еще встречались с ней пару раз в зоопарке, когда мы с Мулаем изображали счастливые мусульманские пары. Я был в роли мужа с приклеенной бородой, а Мулай, попросив прощения у Аллаха, надевал на себя паранджу и изображал мою верную жену, прости Господи.
И каждый раз я задавал себе вопрос. Зачем я все это делаю?
Ведь у этого заранее не было никакого будущего. Она даже не узнает никогда моего имени. Улетит и займется своими делами, и встретит свою любовь, и напишет что-нибудь о своей поездке в Марокко и, возможно, про жестокие цены на апельсины и чистку лица. И потом забудет и будет вспоминать только случайно наткнувшись на фотографии в альбоме или в компьютере.
А я останусь здесь. И буду встречать ночные рейсы. И буду искать её в потоке, сходящих по трапу, туристов. И буду просто ждать её.
Потому что она, оранжевая девушка, подаривший мне, сама того не зная, оранжевый поцелуй, который согрел мне сердце, разбудил чувства и вернул надежду.
Может я как-нибудь решусь и поеду и найду её в России, чтобы посмотреть как она живет и удостовериться, что все у неё в порядке. И передам ей посылкой марокканские апельсины. И может она вспомнит этот август и начало сентября.
Главное, пусть она будет счастлива. Она просто должна быть согласно моей оранжевой теории. И она будет.
Все закончилось внезапно. Меня дела заставили срочно вылететь в Париж в тот день, когда она уехала на экскурсию в Марракеш. А когда я вернулся она уже улетела домой.
Конечно мои ребята сопровождали ее до самого трапа самолета, на котором она возвращалась домой и доложили, что все прошло в режиме ББ, а значит безопасно и безукоризненно. За что и получили премию.
Вот так...
Она улетела. Я остался. Классический случай.
За исключением того, что она не знает, что я есть и остался ждать её, сохраняя тепло её оранжевого поцелуя.
Извечный спор души и тела
Не увлекает нас давно.
Любовь из клетки улетела
В настеж раскрытое окно.
И не оставила сомненья
О том, что возвратится вновь.
Но нет ни капли сожаленья
За улетевшую любовь.
Метет зима и стынут воды
И с неба сыпятся снега
Бегут года, уходят годы,
И не вернутся никогда.
И как бы мудрость не хотела
Дать объяснение конца
Любовь на волю улетела
Разбив замерзшие сердца.
Мы у любви прощенья просим
Но все, что дарит нам весна
Сжигает лето, тушит осень
И превращает в лед зима
AUR2010MAY
